ние не было чисто случайным. Она
  догадывалась, что я вынашивал идею такого романа, но никак не мог найти
  нужной зацепки.
   Идея псевдонима была своего рода путеводной для меня. Она
  обеспечивала свободу подобно секретному трюку исчезновения через люк, если
  вы понимаете, что я подразумеваю.
   Но было и еще кое-что. То, что очень трудно объяснить".
   Бомонт протягивает руку к тонко заточенным карандашам в кувшине, но
  затем передумывает. Он смотрит в окно кабинета на зеленеющие весенние
  деревья.
   "Мысль о писательстве под псевдонимом была подобна идее стать
  невидимкой, - наконец произносит он, почти запинаясь на каждом слове. -
  Чем больше я обыгрывал эту идею, тем больше я ошущал, что я буду... ну...
  возрождать самого себя".
   Снова его рука протягивается к кувшину, и на этот раз она захватывает
  карандаш, в то время как его мысли уже далеко отсюда.
   Тад перевернул страницу и глянул на двойняшек, сидящих в их сдвоенном
  высоком кресле. Двойня "брат-сестра" всегда имеет чисто братские или
  братско-сестринские (если вы боитесь упреков в мужском шовинизме) черты
  сходства. Уэнди и Уильям были, однако, настолько похожи, что казались
  абсолютно одинаковыми, не будучи таковыми.
   Уильям улыбался Таду, глядя из-за своей бутылочки.
   Уэнди также улыбалась отцу, глядя из-за своей бутылочки, но ее
  отличала одна принадлежность, которой не успел обзавестись ее братец -
  единственный передний