рекрати немедленно! - закричал Тад. - Я хочу проснуться! Я
  ненавижу ломать вещи!
   - Ты всегда был неуклюжим, старина, - сказал Старк.
   - Я не должен, - взволнованно ответил Тад. - Я не должен быть
  неуклюжим. Я не должен ломать вещи. Когда я осторожен, все в полном
  порядке.
   - Да... очень плохо, что ты перестал быть столь осторожным, - сказал
  Старк, с той самой наполнявшей его голос гнусной улыбочкой. И они
  оказались в заднем чулане.
   Там была Лиз, сидевшая поджав ноги в углу у двери, ведущей в сарай
  для дров. Один чулок был надет, другой спущен с ноги. Она носила
  нейлоновые чулки, и Тад мог видеть спустившуюся петлю на одном из них. Ее
  голова была опущена, ее медово-светлые волосы закрывали лицо. Он не хотел
  смотреть на ее лицо. Как ему не хотелось видеть ни лезвие, ни усмешку
  Старка, поскольку он и так знал, что они присутствуют здесь, так ему
  совсем не нужно было видеть лицо Лиз, чтобы убедиться, что она не спит и
  не в обмороке, а просто мертва.
   - Включи свет, и тебе будет лучше видно, - посоветовал Старк все тем
  же улыбающимся голосом человека, просто-проводящего-время-со-своим-лучшим-
  приятелем. Он положил руку Таду на плечо, указывая на лампы, которые сам
  Тад устанавливал здесь. Они были электрические и выглядели одинаково: два
  фонаря "молнии", закрепленные на деревянном шпинделе и управляемые
  реостатом на стене.
   - Я не хочу видеть!
   Он пытался сказать