ых результатов, так как они опирались на
  магию, как на стержень всего мироздания. Так вот, потери, мы отклонились от
  темы. - Миллер поправил на носу очки и внимательно посмотрел на Антона
  Ивановича, расслабленно вращающего между пальцами толстый карандаш.
  
  - Хотите, я дам Вам хороший совет, - предложил Миллер.
  
  - Дайте.
  
  - Бросьте Вы это занятие.
  
  - Почему же? Меня сюда поставили и я не могу вот так вот взять и все
  бросить, - сказал он и подумал, что Милер читает мысли, хотя это наверно не
  так и трудно.
  
  - Дело в том, - продолжал Милер, - что все или почти все занимавшиеся
  магией плохо закончили свою жизнь. Их преследовали болезни и неудачи, а в
  конце концов и разочарование в предприятии, которому они посвятили жизнь.
  Черная магия подчиняет жизнь человека и начинает управлять ею, и в конечном
  итоге это занятие не приносит ничего, кроме гибели порой очень мучительной
  и совершенно реальной. Отказываясь от создателя, от благодати его даже на
  словах, они воздвигают непреодолимую преграду между богом и чернокнижником,
  которая если и исчезают, то только после смерти последнего. Никогда и
  никому дьявол ничего не дал. Он даже во временном мире дает только затем,
  что бы потом отобрать все.
  
  - Мне кажется, что вы не верите в то, что говорите, - заметил Антон
  Иванович и опустил глаза на зеленую ткань стола.
  
  - Верю, верю, я верю в то, что в юности мы ближе к смерти, чем в наши
  зрелые года, об этом написал большой русский поэт Осип Мандельштам. Я
  увлекался этими фокусами