му приближалась очаровательная
  юная леди, успевшая уже снять шляпку Eugenie. - Очень приятно, что вы
  изыскали возможность прийти в назначенное время. Спинет готов к осмотру.
  Фрэнсис!
   - Спинет? - тупо повторил Уинтер.
   - Ну, в действительности, конечно же, вирджинал. Знаете, настольный
  спинет, без ножек. Фрэнсис, проводи, пожалуйста, мистера Уинтера в студию.
   Вторая очаровательная леди, появившаяся за это время и тоже успевшая
  снять головной убор, провела Уинтера через симфонические дебри.
   - У нас возникли определенные трудности с настройкой, - доверительно,
  сообщила она. - Надеюсь, вы не будете излишне придирчивы насчет
  ля-четыреста тридцать девять, мистер Уинтер. Струны просто не выдерживают
  больше четырехсот тридцати пяти. Сюда, пожалуйста.
   Девушка открыла дверь студии и мягко впихнула ошеломленного
  журналиста внутрь.
   - Доброе утро, король Р-ог, - сказала я.
   Не думаю, чтобы Уинтер меня слышал. Он просто смотрел и смотрел, а
  потом заговорил:
   - Но вы же - та самая приятная леди с вечеринки доктора Йейла.
  Похожая на примадонну. Я еще подумал, что вам бы петь Брюнхильду.
   - Вы этого не говорили. Я - Одесса Партридж. К сожалению, не певица,
  хотя и имею некоторое отношение к музыке.
   Уинтер быстро окинул помещение взглядом. На стенах - толстая
  звукоизоляция, окна с двойными стеклами, кипы нот - и печатных,