а траве - только она знала, что сидит.
   Боковое зрение стало таким широким, что она почти могла заглянуть себе за
  спину. Ее нос все время подергивался, принюхиваясь, и она ощущала все запахи
  этой ночи. Дух от свешескошенной травы. Приятный островатый запах сиреневых
  кустов неподалеку.
   Восхитительный аромат брошенного кем-то конфетного фантика.
   Нина отправилась было к нему, но тут же запуталась в собственных ногах и
  опрокинулась. Задние ноги были слишком длинные и неудобные, а передние -
  слишком короткие. Из ее груди вырвался звук, очень похожий, как показалось
  ей, на поросячий визг. Лежа, неуклюже растянувшись в траве, Нина заплакала
  бы, если бы могла.
   Потому что она знала.
   Это был один из этих ее ужасных снов.
   Кое-как Нина поднялась на ноги и огляделась. И поймала себя на том, что
  умывается, вылизывая мягкий мех на плече розовым языком.
   Она тут же бросила это отвратительное занятие.
   - Хочу проснуться! - крикнула она.
   Вместо слов из ее груди снова раздался писк.
   И в ответ - молчание.
   Но не тишина. Длинные уши Нины поднялись и повернулись настороженно: в
  траве послышались тихие шуршащие шаги. Она повернула голову и увидела
  огромную тень, осторожно подкрадывающуюся к ней со стороны пустыря.
   Нина замерла, оледенев от страха.
   Это был огромный мастиф. Чудовищная собака, которой ей не хотелось бы
  попасться на глаза