обавила громкости.
  
  ЭШ
  
   Что бы ни делала Эшли Энис, во всем была злоба. Она подслушала как-то
  разговор своих тетушки и дядюшки об этом. Они считали, что корни такой злобы
  - в смерти ее матери и в том, что отец ее отказался от ответственности за
  нее.
   - Противоестественно было бы, - сказал дядюшка, - если бы она не была
  злой.
   Ее оторвали от всего, что она знала. Она подсознательно ощущает, что
  никому не нужна - что мать покинула ее, что у отца нет на нее времени, что
  мы взяли ее к себе только из чувства долга. Кто бы не озлобился в такой
  ситуации? Надо быть терпеливыми к ней, это все, что нам остается.
   Она вырастет из этого.
   Конечно, больно было понять, что твой отец считает тебя ненужной обузой в
  жизни.
   И хотя прошло уже три года с тех пор, как умерла мама, Эшли до сих пор
  ужасно тосковала по ней. Она признавалась себе, что отдала бы все на свете,
  чтобы вернуться, туда, где мама была жива, где они жили вместе в маленькой
  квартирке в Сент-Ивз, и она ходила в свою собственную школу и водилась со
  своими собственными друзьями.
   Она уже начинала терять свой выговор - а вместе с ним, чувствовала она, и
  самое себя. Жизнь в Северной Америке так сильно отличалась от того, как все
  было там, дома, что если бы Эшли отправилась сейчас обратно, она чувствовала
  бы себя там не в своей тарелке точно так же, как здесь сейчас.
   Но если