вятой Бо-
  же, я попался. "Вы убили меня, потому что вы знали. Вы убили меня, и я
  не позволяю вам когда-либо забыть это". Это мертвое, знакомое и в то же
  время ужасное лицо ухмыляется. Зубы испачканы могильной землей.
  
   "Хватит, Эрик,- тихо говорит мать, поглощенная своим вязанием.-
  Прекрати этот разговор. Давай хорошо встретим Рождество".
  
   Человек на койке задрожал, плотно закрыв глаза, потому что его
  усилия избежать пытки превратились в более глубокую, более ужасающую
  пытку, которую они могли когда-либо выдумать. Он потряс головой из сто-
  роны в сторону, пытаясь избавиться от заслонивших реальность образов. И
  они, словно картины, нарисованные исчезающими чернилами, начали раство-
  рятся в тумане.
  
   - Лейтенант Рейд?
  
   Эван сразу узнал этот мужской голос, принадлежавший вьетконговс-
  кому офицеру, высокому и гибкому, носившему всегда чистую форму, у кото-
  рого вызывало отвращение даже подходить близко к пленникам, покрытым
  грязью. Он улыбался колючей улыбкой и глазами мог просверливать сталь:
  Улыбающийся Джентльмен, прозвал его Дикерсон.
  
   Теперь этот человек появился в поле зрения Эвана. В свете единс-
  твенной лампы его лысая голова блестела бисеринками пота. Он вытер свою
  голову белым носовым платком и слегка улыбнулся, глядя