ольно раня нежную
  кожу в зарослях терновника. Сердечко его бешено колотилось, мальчик
  задыхался и совсем ослеп от слез. Он был один, затерянный в гуще леса! Более
  часа блуждал он среди густых зарослей, а затем, наконец сраженный
  усталостью, улегся в ложбинке между двумя валунами в нескольких ярдах от
  ручья и, прижимая к себе игрушечный меч - теперь уже не оружие, а
  единственного товарища, - плача, заснул. Лесные пташки весело щебетали у
  него над головой; белки, помахивая пышными хвостами, вереща, перепрыгивали с
  дерева на дерево, а откуда-то издалека доносился странный приглушенный
  треск, точно перепела хлопали крыльями, прославляя победу природы над сыном
  ее извечных поработителей. А на маленькой плантации белые и черные люди в
  спешке и тревоге обыскивали поля и живые изгороди, и сердце матери
  разрывалось от страха за потерявшегося ребенка. Спустя несколько часов
  маленький сонливец вскочил на ноги. Вечерний холод пронизывал его до костей,
  страх перед надвигающейся тьмой проникал в самое сердце. Но он отдохнул и
  больше не плакал. Повинуясь слепому инстинкту, побуждавшему его к действиям,
  мальчик выбрался из зарослей на более открытое место. Справа от него был
  ручей, слева - отлогий склон, покрытый редкими деревьями. Вокруг сгущались
  сумерки. Едва заметная призрачная мгла поднималась над водой. Она пугала и
  отталкивала мальчика. Вместо того, чтобы пересечь ручей обратно, мальчик
  пошел прочь от него, в самую гущу