дира корпуса или от
  дозоров и секретов после стычек: он желал знать больше. Вот зачем нужен был
  Джером Сиринг с его редким бесстрашием, превосходной ориентировкой в лесу,
  острым глазом и правдивым языком. На этот раз задание было простое: как
  можно ближе подобраться к неприятельским позициям и разузнать все, что будет
  в его силах.
   Через несколько минут он уже был на линии передовых постов: дозорные
  лежали по двое, по трое или по четыре за невысокими земляными насыпями;
  землю накопали из мелких углублений, в которых солдаты лежали, просунув
  винтовки между зелеными ветками, маскировавшими прикрытия. Отсюда до
  передовых позиций врага сплошной стеной тянулся лес, торжественный и
  молчаливый; требовалось большое воображение, чтобы представить себе, что он
  полон вооруженных людей, бдительных и настороженных, что он таит в себе
  военную угрозу. Задержавшись на минуту в одном из стрелковых окопчиков,
  чтобы сообщить товарищам о полученном задании, Сиринг осторожно пополз
  вперед и вскоре исчез в густых зарослях кустарника.
   - Только его и видели, - заметил один из солдат. - Оставил бы лучше
  свою винтовку мне - из нее еще немало наших уложат.
   Сиринг полз вперед, используя как прикрытие каждую кочку, каждый куст.
  Глаза его подмечали все, уши улавливали малейший звук. Он старался дышать
  как можно тише и, стоило под ним треснуть сучку, прижимался к земле. Работа
  была медленная, но отнюдь не скучная - опасность делала ее волнующей.