массивной балке другой такой же балкой,
  проходившей у него поперек груди; ему удалось слегка отодвинуться, так что
  она перестала давить на него, но о том, чтобы столкнуть ее с места, нечего
  было и думать. Скоба, прикрепленная к ней под прямым углом, притиснула
  Сиринга слева к груде досок и лишила его возможности действовать левой
  рукой. Ноги, слегка раздвинутые, были завалены снизу до колен грудой
  обломков и мусора, закрывавшей от него перспективу. Голова его была зажата
  точно в тисках, он мог только переводить взгляд и двигать подбородком - не
  больше. Лишь правая рука была частично свободна. - Выручай нас, - сказал он
  правой руке.
   Но он не мог вытащить ее из-под тяжелой балки, не мог высунуть наружу
  дальше, чем на шесть дюймов.
   Сиринг не был тяжело ранен, не испытывал боли. Сильный удар по голове,
  нанесенный обломком раздробленного столба, совпал с внезапным и страшным
  потрясением, на мгновенье лишив его чувств. Бессознательное состояние,
  включая то время, когда он галлюцинировал, продолжалось, вероятно, не больше
  нескольких секунд: еще даже не улеглась пыль от рухнувшего строения.
   Сиринг попытался ухватиться правой рукой за балку, проходившую поперек
  его груди, хотя и не касавшуюся ее. Из этого ничего не вышло. Он не в
  состоянии был опустить плечо настолько, чтобы высунуть локоть за нижний край
  балки, а без этого ему было не согнуть руку в локте. Скоба, образуя угол с
  балкой, не давала ему ничего предпринять с левой