жестокой и неминуемой смертью в
  наказание за его бунт. Будущая пулевая рана в голове причиняла мучительную
  боль. Его опять начала бить дрожь.
   Неожиданно он успокоился. Дрожь прекратилась. Он стиснул зубы,
  нахмурился. Он еще не исчерпал всех средств к освобождению. У него родился
  новый замысел - новый план боя. Приподняв передний конец планки, он принялся
  осторожно пропихивать его сквозь мусор вдоль винтовки, пока конец не уперся
  в спусковой предохранитель. Сиринг медленно подвигал конец в сторону, пока
  не почувствовал, что предохранитель освобожден, и тогда, закрыв глаза, с
  силой нажал на крючок. Выстрела не последовало: винтовка разрядилась, выпав
  из его руки уже тогда, когда обрушилось строение. Но Джером Сиринг был
  мертв. Лейтенант Адриан Сиринг, начальник передового дозора,
  расположившегося в том месте линии траншей, где, отправляясь на разведку, их
  перешел его брат Джером, сидел за бруствером и внимательно прислушивался. Ни
  один самый слабый звук не ускользал от него: крик птицы, верещание белки,
  шум ветра в соснах - все нетерпеливо фиксировал его напряженный слух.
  Внезапно где-то впереди раздался глухой непонятный шум, похожий на
  ослабленный расстоянием грохот падающего здания. В ту же минуту к Адриану
  Сирингу сзади подошел адъютант и отдал честь.
   - Лейтенант, - сказал он, - полковник приказывает продвинуться вперед и
  произвести разведку. Если неприятель не будет обнаружен, продолжайте
  продвижение,