ны
  отворилась дверь, и появился Чучело с серебристым корнетом. При этом не
  раздалось ни аплодисментов, ни приглушенных восклицаний. Безмолвно,
  словно взвод солдат, оркестр встал на изготовку. Чучело поднял корнет.
  Пианист ударил по клавишам. Энергичными волнами музыка заполнила зал.
  Она успокаивала, согревала слушателей, обещала прогнать прочь все их
  жизненные разочарования.
   Оркестр начал со старой доброй вещи "Джаз-Бэнд на балу", играл ее
  нежно, чисто, выдерживая ритм, который проникал в каждую нервную клетку.
  Одетые в легкие голубые костюмы, в строгих галстуках, Чучело и его
  ребята смотрелись на сцене солидно. Не было ни дурацких вихляний
  бедрами, ни гримасничания, ни каких-либо других попыток заигрывать с
  публикой. Глаза смотрели на слушателей прямо и искренне. Музыка не
  упрашивала, а требовала. Взгляды музыкантов становились гипнотическими.
   Без паузы Чучело перешел от одной композиции к другой. Чувство,
  похожее на сладостное страдание, начало заполнять зал. Женщина рядом со
  мной так сильно вцепилась в край стойки бара, что едва не обломала
  ногти. Корнет, словно свернутая тугим кольцом серебряная змея, все
  больше нагнетал обстановку и вдруг, как бы пресытившись, смолк.
   Воцарилась головокружительная тишина. Стоя на краю сцены. Чучело
  произнес:
   - Слушайте меня!
   - Битники! - взревела толпа.
   - Вы получите их! - крикнул Деланн.