ла Лестер. - Просто не привыкла еще. И... Ох!
   Она не смогла сдержать крик. Бетти выключила свет и отдернула занавески. Лестер стояла лицом к окну, а там, непонятно, на улице или уже здесь, в комнате, стояла и смотрела на нее Эвелин - но как же она изменилась! Лестер едва узнала ее, не глазами, скорее каким-то внутренним чувством. В глазах, в упор смотревших на нее, стоял тот самый смертный свет, который недавно окутывал ноги Лестер. Эту душу искорежили, заставили подчиниться, ведь сил для сопротивления не было. Равно как не было и выбора - кому подчиняться..
   Лестер немедленно оказалась возле Эвелин: скорость ее перемещения зависела теперь главным образом от ее воли. Для Бетти она просто исчезла. Оказавшись снаружи, она схватила Эвелин за руки. Это живым и мертвым не дано коснуться друг друга, а мертвые прекрасно чувствуют мертвых. Она воскликнула:
   - Эвелин, дорогая!
   Губы Эвелин шевельнулись, но Лестер не услышала ни слова. Так и должно было быть, ведь Эвелин говорила не с ней, а с Клерком.
   - Я вижу Лестер, - говорила Эвелин, - она ухватилась за меня. А Бетти не вижу.
   - Поговори с ней, - приказал Клерк. - Спроси ее, что она делает. Попроси ее пойти с тобой.
   - Эвелин! - звала между тем Лестер. - Эвелин! Что с тобой? Пойдем со мной, - она не задумывалась над тем, что говорила, не представляла, что собирается делать, но чувствовала великую важность происходящего и доверяла великой силе Города. Только эта сила и может спасти Эвелин так же, как спасла ее.
   Эвелин ответила, как было ведено:
   - Лестер, что ты делаешь? - но эти слова, вместо того чтобы обрести особый смысл, утратили последний; фраза прозвучала глупее не придумаешь.
   - Я? - удивленно переспросила Лестер и замолчала.
   Наверно, она не смогла бы объяснить, даже если бы знала. - Я улаживала кое-какие дела с Бетти, - наконец проговорила она. - Но я уже собиралась пойти за тобой, правда собиралась. Хочешь поговорить с Бетти? - своим обострившимся зрением она увидела, что Бетти больше нет в комнате,