его фильмами и театральными постановками. Однако сам он заинтересовался
  хорошенькой английской студенткой, которая училась в колледже Святой Анны
  Оксфордского университета и писала диссертацию на получение ученого звания
  магистра гуманитарных наук. Ее научная работа была посвящена театру, и
  основное место в ней отводилось Арману Готье. Они оживленно беседовали, и
  все шло хорошо до тех пор, пока студентка не заговорила о Ноэлли Пейдж.
   - Ведь вы были ее режиссером! - воскликнула девушка. - Надеюсь, мне
  удастся попасть на суд. Вот будет цирк!
   Готье почувствовал, что изо всех сил сжимает ручки кресла. Его самого
  удивило, что замечание студентки столь сильно на него подействовало. Даже
  по прошествии стольких лет воспоминания о Ноэлли причиняли ему острую
  боль, которая со временем становилась все сильнее. Никто никогда так не
  волновал его, и никому уже не оставить столь глубокого следа в его сердце.
  С тех пор как три месяца назад Готье прочитал об аресте Ноэлли, он не мог
  думать ни о чем другом. Он посылал ей телеграммы и письма, предлагая
  посильную помощь, но ни разу не получил ответа. Готье не собирался
  присутствовать на суде, но не удержался и отправился в путь. Самому себе
  он объяснял это желанием увидеть, изменилась ли она с той поры, как они
  жили вместе. Однако в глубине души он признавал, что была и другая
  причина. Его артистическая натура толкала его на суд,