плыли прочь и исчезли. Теперь в поле зрения
  появились плотно стоящие дома метрополии Лос-Анжелеса, и все это
  происходило в неземной тишине.
   Стоя в ограниченном пространстве яйцеобразной капсулы, Найсмит
  неожиданно догадался что так долго находилось на краю его сознания: запах.
  Запах дешевой парфюмерии с почти неслышным оттенком, который он узнал: тот
  же самый холодный, мускусный запах, что ощущался в офисе Чурана. Глядя
  сейчас на них с новым вниманием, он повторно пришел к выводу о том,
  насколько поразительно уродливо они выглядят вместе. То, что в Лолл можно
  было бы считать случайным отклонением в чертах лица - плоский нос с
  широкими ноздрями, необычно удлиненные янтарные глаза, тонкий рот, - в
  удвоенном изображении становилось чистым уродством. Они были как две
  покрашенные лягушки - здесь в капсуле, оба глядящие на него немигающими
  янтарными глазами: лягушки, подвергнутые неприличной вивисекции, чтобы
  иметь возможность стоять прямо и носить человеческие одежды. И, вспомнив
  холод от прикосновения к Лолл, Найсмит поежился от отвращения.
   В это время под ними пролетали желто-коричневые и голые в солнечном
  свете подножия холмов, затем медленно в поле зрения поднялись горы. В
  глаза Найсмиту ударил луч солнца, отразившийся от окон примостившегося в
  каньоне домика, выглядевшего игрушечным на таком расстоянии. Когда они
  перевалили через горы, продолжая подниматься вверх,