м изобилии. Но глазу мешала какая-то едва заметная, но все же ощутимая
  пленка. Может быть, не совсем чистое стекло магазинной витрины? Тогда он
  придвинул ее еще ближе, проникнув уже за стекло. Теперь драгоценности
  лежали перед ним, отделенные только воздушным, пространством в тысячи
  километров. Он, не задумываясь, к чему это приведет, еще чуть-чуть
  подкрутил браслет, и синяя светящаяся каемка его "окна" вдруг стала
  оранжевой. Все в этом "окне" виднелось уже так близко и так отчетливо, что
  легкий слой пыли на хрустальной подставке, поддерживавшей ожерелье из
  крупных жемчужин, исчез от его дыхания. Или это ему только показалось. Он
  невольно протянул руку, пытаясь проверить впечатление, и пальцы его
  ощутили нежнейшую прохладу жемчужин. Он придирчиво ощупал их и положил на
  руку. Теперь они лежали перед глазами на его чуть дрожавшей ладони. Только
  секунда понадобилась им, чтобы с лондонской выставки, преодолев стены и
  расстояние, очутиться здесь, совсем в другой точке земного шара. Значит,
  браслет мог не только акустически и оптически сближать две такие точки -
  он сближал их и геометрически. Окно в пространстве превращалось в дверь.
   Душевное смятение Озерова было прервано стуком в дверь. "Опять!" - в
  отчаянии подумал он, понимая, что сейчас и сама витрина, и ее
  драгоценности бесследно пропадут, как только его мысль отключится,
  потеряет контакт.