йствительно, все пропало, кроме нитки жемчуга в потной руке. Озеров
  испуганно сунул жемчуг в карман и открыл дверь.
   - Чем это ты занимаешься, Андрей Петрович? - спросил директор, видимо
  собравшийся уже уходить. - Смотрю: свет у тебя из-под двери. Да какой!
  Постучал - свет погас. Сварку, что ли, ведешь, как в колдовской роще?
   Озеров еще больше смутился.
   - Лампочку пробую, - соврал он, - тетрадки классные надо проверить.
   - Так иди ко мне в кабинет - я ухожу. А сюда... - он поморщился,
  оглядев неуютный озеровский интерьер, - кресло, что ли, возьми из
  приемной. Все уютней будет.
   Он ушел, оставив Озерова в состоянии полной растерянности: чудо чудом,
  а он фактически украл жемчуг. Совсем как тот идиот, проходивший сквозь
  стены в немецком фильме. Но разве Озеров прошел только сквозь стены? Он,
  не двигаясь с места, прошел сквозь тысячи километров пространства. У него
  противно задрожали колени: кажется, он забыл улицу, где находилась эта
  витрина.
   Как он увидел ее? Сперва попал на Пикадилли, потом свернул куда-то,
  потом... Он снова и снова повторял тот же путь, заглядывал в окна всех
  больших магазинов, но знакомой витрины не находил. Тщетно взывал он к
  своему джинну: либо тот не понимал его, либо не мог помочь. Браслет не
  умел самостоятельно мыслить, он только вел по требуемому пути, а цели
  найти не мог. Он, например, не мог показать ювелирный магазин,