о Волге два года назад. Хмелик был физиком,
  кибернетиком или кем-то в этом роде, что-то читал на физфаке, о чем-то
  писал в научных журналах. Озерова он звал стариком и полиглотом, иногда
  консультировал с ним переводы с английского каких-то специальных, и подчас
  непереводимых для Озерова текстов, но разные профессии, разный круг
  знакомств, интересов и обязанностей не привлекали их друг к другу, хотя
  жили они в одном доме и даже на одном этаже. Встречались редко и случайно,
  но при встречах всегда улыбались, закуривали и обменивались репликами,
  вроде: "Ну как, старик?", "Ты где, все там же?", "За кого болеешь? За
  "Торпедо" по-прежнему?", "А когда в отпуск, летом?"
   Озеров подкрутил браслет, мысленно позвав Хмелика. Ничего не возникло.
  Он представил себе, как выглядел в последнюю встречу Хмелик. Тот не
  появился ни лично, ни на фотографии. Браслет сам не мог отыскать Хмелика;
  надо было помочь ему. "А если сквозь стены, мы же на одном этаже!" -
  подумал Озеров, и перед ним тотчас же повисла в воздухе обстановка
  соседней квартиры. Тучный доктор-ушник, лежа на диване, читал газету.
  "Дальше!" - мысленно приказал Озеров, и невидимый объектив телевизора
  ринулся дальше по этажу. Еще одна квартира, другая, третья... "Хмелик же с
  краю в этом крыле", - вспомнил Озеров и увидел невысокий полированный стол
  и за ним Хмелика в пижаме, что-то смущенно рисующего. Валя,