х, не отказывая
  себе в удовольствии пустить матерком. Словом, с появлением Ирочки звучал
  в полном наборе весь хамский репертуар виртуоза Семена Гузько. Ирочка
  действовала на него, как красная тряпка на быка.
   А она уже плыла к нам между столами. Семен не стал дожидаться ее
  приближения, не нуждалась, видно, его прокуренная душа сегодня в
  пикировке, и быстренько слинял. Кривцова заметила его отступление, но
  комментировать никак не стала. Поставив на стол тарелочку с шоколадными
  вафлями, села на стул, трусливо покинутый Семеном.
   - С прибытием, Леда, - проворковала она.
   - Привет, Ирочка. - Я старалась держаться дружелюбно.
   - Привезла очередную сенсацию? - поинтересовалась Кривцова, отхлебнув
  кофе.
   - Сенсация не сенсация, но кое-что интересное есть.
   - В каком плане?
   - В общечеловеческом.
   - Не темни, Леда. - Ирочку невозможно было обмануть. - Давай, колись.
  Маньяк, серийный убийца, растлитель или, на худой конец, извращенец?..
   - Это оставьте для себя. - Я с хрустом откусила кусочек вафли. - Все
  гораздо проще. В небольшой деревеньке живет женщина. И вот что-то
  случилось с ней после семидесяти лет - начала писать картины. И какие
  картины...
   - Ты серьезно? - Ирочка с недоумением уставилась на меня. - Бабка,
  которой за семьдесят, взялась малевать?
   - Вот именно. Только Екатерина Митрофановна еще вполне крепкая, и
  картины у нее получаются отличные.
   - Не понимаю, - вмешалась Лилька, - зачем