газетной элиты,
  заседающей в сверкающих до блеска офисах, с хорошей аппаратурой и
  вышколенными секретаршами. Это был плохонький кабинетик не слишком
  преуспевающего главного редактора не слишком популярной газетки.
   Но мы, журналисты, все же убеждали себя, что делаем важное дело, пять
  раз в неделю нагружая читателя разнообразнейшей информацией. И надо
  признать, не все материалы были откровенной бодягой. За свои, по крайней
  мере, я могла бы поручиться головой.
   Не выдержав первой, я спросила:
   - Чем тебя не устраивают наши, вернее мои, материалы?
   - Меня? - Главный встрепенулся, вытаращился якобы в недоумении и
  охотно подхватил разговор:
   - Меня они устраивают абсолютно всем, но вот читателя... - тут
  Пошехонцев театрально закатил глазки, - читателя наши материалы
  устраивают не слишком.
   - Поясни. - Я взяла главного редактора за пуговицу мятой рубашки.
   - Ты же знаешь, какие у нас рубрики имеются и какие наиболее
  привлекательны для читателя. Его нельзя оставлять пассивным, постоянно
  нужно возбуждать, то есть потчевать чем-то интересным, захватывающим.
   - Значит, статей о маньяках, убийцах, террористах уже не хватает?
   - Я не об этом, - Илья Геннадьевич досадливо поморщился. - Этого
  добра было и будет всегда с избытком, нам важно побольше писать о
  культуре.
   - Ну и... - Я ждала продолжения.
   - Побольше надо новостей культуры.
   - Илья, моя рубрика вообще-то регулярная,