дядя Сережа возился с
  какими-то дощечками. Раньше это был чулан, в котором хранились тряпки,
  ведра, веники и прочий поломоечный инвентарь, но Воронцов, посчитав
  непозволительной роскошью иметь на двух этажах два одинаковых помещения,
  тем более что уборщица все равно одна и убирается только два раза в
  неделю, переделал чулан под свою мастерскую.
   Мастерская, конечно, это громко сказано. Сергей Валентинович
  помещался в ней с трудом, да еще и натаскал разных деревяшек и железок,
  поставил небольшой верстачок, укрепил тисочки, прибил полочки, на
  которых разместил разный инструмент, так что в помещении развернуться
  без риска сломать или повредить себе что-нибудь было невозможно. Но дядя
  Сережа прекрасно здесь помещался и оказывал разные мелкие услуги в плане
  починки чего угодно всей нашей редакции.
   - Дядя Сережа. - Я заглянула в каморку.
   - Леда, - Сергей Валентинович поднял голову от верстачка, - что
  случилось, золотце?
   - Машина не заводится, дядя Сережа, не знаю, что и делать.
   - Посмотрим, золотце. - Он снял очки и сунул их в нагрудный карман
  старенького пиджачка.
   - Спасибо, дядя Сережа.
   - Да не за что, золотце.
   Мы спустились к машине. Воронцов открыл капот, покопался немного и
  объявил:
   - Карбюратор барахлит.
   - А сделать что-нибудь можно?
   - Можно, тут работы на копейку.
   - Я заплачу.
   - Оставь свои грошики при себе, золотце, купи шоколадку. Через пару
  часиков машина будет