пушки, сделал знак бармену и положил на стол руки.
   - Что смотришь, - вопросил он, - ищешь приметы распада?
   В этот момент мне не хотелось ни грубости, ни резкости.
   - Просто смотрю, - ответила я миролюбиво, - постарел ты немножко, но
  это даже прибавило тебе шарма.
   - Ну, ты загнешь иногда, Лидка! - заржал он. - У старого пропитого
  рокера и... шарм. Я тебе что - модель?
   При воспоминании о модели настроение у меня сразу резко упало.
   - Нет, - произнесла я нарочито спокойным голосом, - ты не модель, ты
  гораздо лучше.
   Герт заметил мое настроение. Отобрал у подошедшего бармена бутылку,
  мигнул ему, мол, исчезни, и наполнил стаканы.
   - Не бери в голову, - посоветовал он, - давай за встречу.
   - Давай. - Я охотно подняла стакан.
   - Но потом ты мне все расскажешь? - попросил проницательный Герт.
   - Ты же сам... обещал... о гастролях.
   - Я же сказал - потом. А о гастролях тоже успеется. Давай, что ли, за
  нашу неожиданную встречу.
   - Давай.
   Мы с ним немного выпили. Герт скривился - кислятина. Решив, что не
  виделись мы с ним порядочно, а одним вином сыт не будешь, он потопал за
  коньяком, пообещав прихватить что-нибудь на закусь по дороге.
   Скрежет на сценическом пятачке немного притих, видимо, музыканты
  решили передохнуть. Пошехонцев согласился, и теперь я со спокойной душой
  и совестью могла писать следующую статью о таких вот ребятах. Кто знает,
  может быть, через несколько лет они станут мегазвездами и на концерт