а начинала плакать, я ничего
  не мог понять и всегда терялся. На сей раз она не плакала. В ее голосе
  появились какие-то неизвестные мне нотки. Я чувствовал, что она едва держит
  себя в руках. И это тоже на нее очень не похоже. Обычно она не сдерживалась.
  Обычно она сначала кричала, потом ругалась, потом плакала, потом снова
  ругалась. И так, пока не доказывала свою правоту. Но в этот день она не
  кричала.
   - Леня, - сказала она незнакомым тихим голосом, - нам нужно срочно
  встретиться и поговорить.
   Странно, что она вспомнила, как называла меня раньше. Последние годы
  перед разводом она называли меня либо полным именем, либо по фамилии, когда
  очень злилась. Впрочем, мою фамилию она поменяла сразу, как только мы
  развелись.
   - Что-нибудь случилось? - догадался я.
   - Случилось, - отвечает она, - я хочу, чтобы ты тоже знал. Все-таки ты
  его настоящий отец.
   - Что с Игорем? - завопил я, уже плохо соображая.
   - Пока ничего. Но врачи подозревают... - Она ничего не сказала, потом
  как-то странно всхлипнула и попросила:
   - Ты можешь приехать?
   Таким голосом она меня в жизни ни о чем не просила. Если бы она так
  всегда разговаривала со мной, мы бы никогда не развелись.
   - Приеду. Прямо сейчас приеду. Ты где находишься?
   - Я... - Она искала и не находила слов. Может, поняла, если назовет
  больницу, я все пойму. - Приезжай к нашему дому, - сказала она, - мы сейчас
  с Андреем приедем.
   Значит, дело совсем