ры. Когда поднимали, он попытался достать Мышкина связанными в узел руками, причем рванулся так сильно, что повалил на себя обоих милиционеров, за что получил от них по пинку.
   - Ая-яй, - посетовал Мышкин. - Похоже, до горячки малый допился. Вот она, водка, что с людями делает.
   После этого происшествия у деда Мавродия и Генки-приватизатора пропал всякий аппетит, на остатки курицы они и глядеть не хотели. Мышкин в одиночку плотно пообедал. Объяснил товарищам по несчастью:
   - Не жрал со вчерашнего дня. Все некогда было.
   Приватизатор под большим секретом сообщил, что узнал негодяя, который является не кем иным, как племянником Бенукидзе, оприходовавшего Уралмаш. И приходил он по Генкину душу, потому что Бенукидзе замахнулся на Лебяжье озеро, расположенное в окрестностях Федулинска, где, по некоторым косвенным данным, предполагаются запасы нефти, равные Каспию; но Бенукидзе ничего не светит, пока Генка живой. Заявка горе-приватизатора ушла в арбитраж еще в прошлом году, и у него по закону все преимущества, как у местного жителя.
   Генка торжественно поблагодарил Мышкина за свое чудесное избавление от наемного убийцы.
   - Обещаю в присутствии деда Мавродия, - сказал твердо. - Как только добьюсь результата, десять процентов ваши. Они у нас еще будут локти кусать. Что же получается, ему можно, а нам нельзя, да? Не по правде это.
   Дед спросил:
   - Как по-твоему, Харитон Данилович, много надо судье дать, ежели насчет кражи велосипеда? Поди, не меньше тысяч пяти?
   - Меньше, - уверил Мышкин. - За штуку отпустит и еще рад будет до смерти.
   - Где же ее взять, эту штуку, - опечалился старик. - Видно, придется по тюрьмам страдать.
   Вздохнув, приватизатор пообещал:
   - Ладно, не ной, дед. Как только придет ответ от президента, отстегну тебе тысчонку-две. Но сусловием: больше - ни-ни.
   - Самоката не возьму, - растроганный,