Тарасовна ломилась через бурелом, как танк, Егорка еле за ней поспевал. Внезапно на солнечной поляне перед ними открылась избушка на курьих ножках, а точнее, землянка, с накиданными поверх низкой крыши еловыми лапами. Перед землянкой на пенечке сидел Мышкин, безмятежно посасывая пеньковую длинную трубку.
   - Тебя, маманя, только за смертью посылать, - поругал Мышкин, вместо того, чтобы поздороваться.
   - В магазине заторкалась, - извинилась Тарасовна. - Товар подоспел из Индии.
   С Егоркой обменялись крепким рукопожатием. Но молча. Егорка уже из принципа ничем не интересовался.
   Лес так лес, болото так болото, - дальше смерти никто не увезет.
   В землянке, сыроватой и душной, без оконца, Мышкин заранее собрал стол, чайник вскипятил на газовой плитке. Лежанка с матрацем и двумя одеялами, стоявшая вдоль стены, измята и скручена в куль. Похоже, подумал Егорка, не первую ночь здесь кукует Харитон Данилович.
   Вскоре ему объяснили, что означает таинственная поездка. Наступил такой момент, сказал Мышкин, когда ему, Егорке, пора бежать из города. И Тарасовна, горестно склоня поседевшую голову, подтвердила:
   - Да, сынок, придется отъехать ненадолго. Небезопасно в городе.
   Егорка приготовил себе бутерброд с копченой колбасой, сверху положил разрезанный соленый огурец. Жевал с аппетитом.
   - Ненадолго - это на сколько?
   - Может, на месяц, а может, на год. Пока все утихнет.
   - Будешь беженцем, - уточнил Мышкин. - Каким и я был в молодости.
   - Все мы немного беженцы, - согласился Егорка. - Но я никуда не поеду.
   - Почему? - удивился Мышкин.
   - Дела есть кое-какие, - Егорка напустил на себя суровый вид.
   - Что за дела, сынок, - полюбопытствовала Тарасовна. - Ежели не секрет?
   - Обещал зайти вечером в один дом. Чайку попить.
   Против ожидания, ни Мышкин, ни мать даже не улыбнулись.
   - Это важно,