ся Егорушка. - Какой из меня торгаш? Не по этой я части. У тебя же есть Харитон Данилович.
   О Мышкине особый сказ. Пока он не появился, Тарасовна, схоронив третьего мужа, целый год одна куковала, истомилась по мужицкой силе, по ночной ласке, но случайных знакомств избегала. Не так воспитана - крестьянская дочка. Сыновей стыдилась, да и боязно приводить в дом неведомого ухаря. Но тут - как ослепило.
   Мышкин сошел на рынок, будто принц из "Алых парусов". Доселе тот майский денек в глаза светит. Сперва, правда, незнакомец показался ей невзрачным, затюканным: в брезентухе, с бельмом на глазу, носяра свернут на три стороны, да и росточком мог быть поболе, но вгляделась - и сердце екнуло. Стать не спрячешь - ширококостный, жилистый, с медвежьей хваткой, и в хмуром взгляде обещание судьбы.
   Заторопилась, потянулась к бидону.
   - Угоститься не желаете свеженьким?
   - На чем квасишь, хозяюшка?
   - Чистый, пшеничный. Как слеза.
   - Ну тогда можно...
   Уселся вольно на стул, стакан принял с поклоном, выпил, захрустел луковицей. Основательный мужчина, любо-дорого смотреть.
   - Из каких краев к нам в Федулинск? - осторожно полюбопытствовала Тарасовна, ругая себя, что с утра не уложила волосы, как надо, а ведь собиралась.
   - Где только меня не носило, - ответил, дерзко глядя в глаза. - Нынче ищу пристанища, надоело бродяжить.
   У вас, вижу, городишко зеленый, опрятный. И народ культурный.
   - Оборонка. - Тарасовна млела. - Ракеты строим с Божьей помощью. Работа для мастерового человека всегда найдется. Вы, если не секрет, кто будете по профессии?
   Мужчина видел ее насквозь, это понятно, не дети.
   Она и не таилась. Одинокий год - не шутка. Познакомились. Налила ему второй стакан под сигарету. Мышкин объяснил, что по профессии он на все руки спец, но предпочитает какой-нибудь частный промысел, чтобы над душой начальство не