и. - Картины, обстановка... Я еще слишком плохо тебя знаю...
   Машенька выпрыгнула из постели с намерением выцарапать ему глаза, но Гека был настороже. Между ними завязалась нешуточная схватка, окончившаяся победой мужчины. Монастырский, повалив девушку на ковер, уселся ей на живот, а руки прижал к полу. Немного возбудился, но не настолько, чтобы затевать случку.
   - Запомни, красавица, - сказал строго, любуясь бледным, с позеленевшими от ненависти глазами Машенькиным лицом. Прыщики сияли, как капельки крови. - Кто у тебя папашка, мне наплевать. Или будешь слушаться, или раздавлю, как букашку. Уйми свой норов.
   Когда надо пошутить, я сам с тобой пошучу.
   - Подонок, - прошипела Машенька. - Мне же больно. Отпусти.
   Напоследок он сдавил худенькие ладошки так, что хрустнули косточки. Поднялся, пошел к двери. Бросил на ходу:
   - Две минуты на сборы. Иначе выкину голую.
   Выпил рюмку коньяку. Подумал: ничего, с ней по-другому нельзя. Пусть привыкает.
   За свою тридцатишестилетнюю жизнь Монастырский понял про женщин главное: все они, молодые и старые, смирные и наглые, красивые и дурнушки, ищут себе хозяина, как бродячие собаки, и если чувствуют в мужчине слабину, становятся неуправляемыми. Женщина может быть полезной и преданной, когда крепко держишь ее одной рукой за глотку, а другой за влагалище. Они любят только победителей. Наверное, именно по этой причине он ни разу не женился, словно предчувствовал, что когда-нибудь, в печальную пору внезапно ослабеет, и женщина, которой неразумно доверится, в тот же час нанесет ему последний укол в сердце.
   Снизу позвонил Леня Лопух, доложил, что прибыл.
   - Через минуту спускаюсь, - сказал Монастырский. - Сейчас дама выйдет, отправь ее, пожалуйста, домой.
   Вернулся в спальню. Машенька сидела у зеркала одетая - короткая черная юбка, шерстяной свитерок - и горько плакала.
   Наступил