естит... Но это, кажется, Лермонтов. Не помнишь?
   - В школе у меня по литературе тройка была.
   Монастырского забавляла растерянность молодого громилы, обладателя черного пояса, гадающего, вероятно, неужто его подняли среди ночи единственно для того, чтобы слушать подобный бред.
   - Скажи, Леонид, как ты относишься к кавказцам?
   - К черным? Как к ним относиться. Такие же люди, что и мы.
   - Лукавишь немного, а?
   - Все люди братья, Герасим Андреевич. - Вежливо-ледяная улыбка Лопуха вполне соответствовала звездному свету. - Так, значит, отбой?
   - Отбой, Ленечка, отбой... А ты ведь не так прост, как кажешься, верно?
   - Все мы только с виду простые.
   - Подымешься, примешь чарку?
   - Благодарствуйте, Герасим Андреевич. Я на режиме.
   - Ну извини, что напрасно потревожил.
   - Работа у нас такая.
   Разговор с оперативником оставил у Геки неприятный осадок. Попадались в миру люди, к которым, как ни старайся, не заглянешь в душу. Это наводило на мрачные мысли. Истинно, чужая душа потемки. Но коли так, где гарантия, что самый преданный раб однажды не всадит тебе пулю в глаз?
   ...Около девяти Монастырский прибыл на радиостанцию "Эхо Федулинска". К тому времени у него накопилось много информации. Ночью по Федулинску прокатилась волна погромов. Началось с того, что из знаменитой городской дискотеки "Рязанские ковбои" вывалилась накуренная толпа молодняка и, явно кем-то подзуженная, отправилась сводить счеты с кавказцами. Драка затеялась еще в самом помещении дискотеки (бывший клуб научных работников), где, по предварительным сведениям, забили до смерти двух молдаван и одного корейца. Страшной смертью погиб местный эфиоп Еремия Джонсон, известный своим веселым, беззаботным нравом. Его все любили в Федулинске, от мала до велика. Приехал он в город лет пять назад налегке, открыл небольшую лавчонку, где торговал потихоньку