идею. Всегда прикрывают своей борьбой шкурный
  интерес. Правда, есть несколько святых, но не о них речь. Теперь, конечно,
  все в один голос ругают Собчака, припоминают ему все прежние грехи. Раньше
  думать нужно было, когда этого обличителя выбирали. Кричали даже: такого в
  президенты, такого в премьеры.
   Сильно сказал? Ничуть. Мне моя сука-жена все время говорила, что я
  ничтожество. А вот Собчак настоящий мужчина. "Под такого я легла бы", -
  говорила она мне, намекая, что все равно рано или поздно мне изменит. И вы
  хотите, чтобы я любил этих демократов?
   Не будь этих перемен, совсем по-другому сложилась бы и моя жизнь. Как
  мой дедушка, я был бы частым гостем пионерских и комсомольских сборов,
  когда ветераны войны рассказывают о своем героическом прошлом. Участник
  войны, боевой офицер, к тому же инвалид - в бывшем Советском Союзе мое
  будущее было гарантировано. Хорошая работа, на которую можно вообще не
  ходить, приглашения на все торжественные мероприятия, квартира, машина,
  дача - все вне очереди. Все для инвалида войны. В разрушенной России мне
  могли показать только кукиш. И посоветовать идти зарабатывать деньги
  самому. На мою инвалидскую пенсию я мог купить только два кило колбасы или
  прокатиться на такси до аэропорта.
   А ведь у меня еще растет сын. Правда, жену я с тех пор не видел, но
  деньги посылаю им каждый месяц. Все время думаю, какое лицо у этой гадины,
  когда она получает тысячу долларов